Город Тьма. Король умер, да здравствует… Вампир - Кетрин Остаева

Если бы он знал, в каких мы отношениях с детективом, такой радости не было бы. Я, наверное, единственная условно заключенная, которую приходилось контролировать по домашнему телефону и выслушивать ненормативную лексику в подтверждении того, что я дома. Я уже молчу про то, что за эти два года я сама ездила в участок отмечаться всего раз семь-восемь. Все остальное время меня либо принудительно вызывали, либо вылавливали для подписи. Ну, в этом мне повезло, а могли бы после первого пропуска, просто сдать в тюрьму. Интересно, а как Роберт вообще выкручивался с моим отсутствием и росписью? Вывод: Джастин прав, у меня хорошие отношения с полицией, по крайней мере, с одним из ее представителей.

Вечер выдался на удивление жарким, люди прятались от зноя в кафе с кондиционером, либо сидели дома, ожидая прохлады. Я же ехала в морг в машине, которая успела разогреться и превратиться в сауну под лучами заходящего солнца. Хорошо, что еще на прошлой неделе я соизволила съездить в автомастерскую и починить кондиционер, так бы приехала уже мокрой курицей гриль.

Через час я припарковала машину возле здания морга. На пороге двухэтажного белого здания с красным крестом, меня ждал Роберт с кипой бумаг. Интересно, а не он ли меня предложил на эту черную работу, так сказать для мести? Ладно, не суть дела.

Я подошла к этому красавцу: средний рост, слегка, на мой взгляд, перекаченное тело, кожа цвета легкого загара, – кстати, цвет этот натуральный и он редко загорает даже летом, повезло же некоторым, – черные волосы модной сейчас прически, чуть выше плеч, одет в бледно-голубую рубашку, черные брюки и светло-коричневый пиджак, который он сейчас держал на сгибе руки. Это все был Роберт. Ему бы в фильмах сниматься, а не преступников ловить. Пистолет был убран в заплечную кобуру, стрелять не собирается, уже плюс.

– Ну, здравствуй. – хмыкнул он при виде меня.

– Привет, Роберт, давно не виделись. – выдала я одну из лучших своих улыбок.

– Слишком давно. – буркнул он, протягивая мне бланки для заполнения.

– Так работа только предлог чтобы увидеть меня? Неужели ты по мне так соскучился, что не мог больше ждать нашей встречи? – изобразила я восхищение и влюбленность, забирая бланки.

– Разбежалась. Так ты у меня перед глазами чаще маячить будешь, мороки меньше.– фыркнул мужчина, поморщившись от моих кривляний. – Пошли, а это заполнишь после.

– Если там надо оживить труп, то у меня нет с собой средств для этого. – сразу предупредила я держась чуть позади.

– Сама посмотришь, надо или не надо. – ответил буркнув Роберт, не глядя на меня.

Всегда иду позади человека, так можно предотвратить выстрел в спину, если ты этому человеку не доверяешь. Роберт, хороший и честный полицейский, но моих косяков достаточно, для инсценировки побега и выстрела в мою «маленькую» спину, чтобы больше не мучится. Один раз за добровольно-принудительным обедом Роберт даже обещался это сделать. Так что, сейчас, я не рисковала проверить весомость этой угрозы и шла позади него.

– Посмотришь тело, скажешь, что за обряд. – объяснили мне задачу детектив.

– Пахнет жареным. – заметила я. – Тебе это и другие консультанты могли бы сказать.

– По этой магии у них разные мнения. – ответил он, как мне показалось поморщившись.

– Смешение? – слабо веря в свою догадку, спросила я.

Смешение энергий разных магических направлений рисковое и очень опасное дело для мага. Не зря вся каста магов делится на: белую магию, черную, магию крови, деревенскую или травническую и серую или магию энергии. Смешать одно с другим получается не у всех. Когда-то это пытались делать. Как написано в книгах последствия были ужасными. Смерть мага – это еще полбеды, а вот мор и чума, чуть не погубившие человечество, это совсем другой вопрос. Кстати, именно попытки магов к смешению и были одним из главных факторов сподвигших людей к началу охоты на ведьм и созданию инквизиции.

В Румынии несколько сотен лет тому назад был маг Дариуш способный на смешение двух и более магий, он и вывел некоторые законы пропорций смешения, которыми и по сей день пользуются ведьмы и маги в особо серьезных ситуациях. Такое смешение редко у кого выходит, да и откат часто жесток в духовном, а иногда и в физическом плане.

Сейчас, в мире проживает четыре ведьмы способные на малое смешение, включая меня. Об их успехах или поражениях в смешении ничего не слышно уже довольно давно. Это опасное направление колдовства, поэтому практически не используем в своей работе. Знаю по себе. Если бы они развились в смешении, то это обязательно узнали бы в магической среде, но вряд ли кто-то из них рискнул экспериментировать в этом направлении.

– Увидишь и скажешь – пожал он плечами.

Я сделала глубокий вдох и выдох. Стало легче? Нет, но смогла успокоиться и не послать все к чертовой матери раньше времени. Соблазн между тем был невероятно велик. Просто гигантский соблазн развернуться к машине с фразой «Я пас» и сразу уехать, преднамеренно забыв документы до следующей встречи в менее формальной обстановке. Останавливало меня невероятное любопытство. Инстинкт охотника медленно выходил из затяжной спячки, тихо шепча, что стоит все же взглянуть на тело.

Мы прошли в тишину здания, где усопшие прибывают в покое до того, как смогут отправиться в последний путь. В моргах всегда тихо как в гробу. Здесь всегда такая гнетущая тишина, что давит на тебя – живого человека. Может у них звукоизоляция? Все-таки здесь часто бывают новообращенные вампиры с наставниками. Хоть какой-то звук должен быть?! Нет, в этом здании очень тихо, как ни прислушивайся, услышишь только звук собственных шагов.

По такому стерильно чистому коридору впервые я прошла в четырнадцать на опознание родителей. После, когда мне приходилось идти по коридорам данных учреждений во время охоты, я вновь переживала тот момент жизни. Ту боль, которую не залечила месть и время. Притупили, да, но всего лишь на одну миллионную. Мне предлагали поставить блок на эти воспоминания, но зачем? Зачем забывать это? Забывать то, что сделали эти твари? По моему мнению, этот опыт делает нас только сильнее. Заставляет ценить то, что у нас есть и замечать те драгоценные вещи, которых мы обычно не видим. Жалко, что замечаем и ценим мы эти мелочи, когда поздно, а когда было время ценить, принимаем как должное. Даже не должное, а просто обязанное нам своим существованием. Когда нам показывают, что эта ценность-мелочь, не обязана являться частью нашей жизни, мы сознаем, что это и было нашей жизнью. Так было со мной. Я не ценила моментов, проведенных с семьей, часто спорила и ругалась с родителями, хоть и любила их. Теперь же поздно было что-то исправлять, остались только воспоминания, которые научили меня ценить мелочи жизни.

Роберт молчал, в этой давящей на уши тишине меня провели в помещение с холодильниками, столами и медицинскими инструментами для вскрытия и взвешивания внутренних органов. Брр, всегда передергивало от вида этих невероятно чистых вещей. На столе, лежал единственный труп, к которому и подошел детектив. Ага, загадка раскрыта – это наше тело.

– Готова? – спросил он, глядя на меня.

– А что я могу увидеть там такого, чего не видела раньше? – хмыкнула, храбрясь я.

Роберт покачал головой и как в спектакле отодвигают ширму, стащил простынь с тела.

Меня вывернет наизнанку. Меня не вывернет наизнанку. Меня вывернет наизнанку. Так меня вывернет или не вывернет наизнанку? Пристально рассматривая раскуроченное переломанное во всех суставах тело, я задавалась этим вопросом. Парень или девушка? Наверное, врачи сразу же определили гендерную принадлежность усопшего, знаний у них больше. Я, правда, тоже догадывалась, что передо мной тело девушки, по округлой форме бедер, увы гениталии тоже отсутствовали как и волосы на голове.

– А где органы? – спросила я, стараясь дышать как можно медленнее.

Мой желудок еще думает над тем, чтобы послать завтрак, обед и предстоящий ужин обратно или нет. Значит, его можно уговорить. Оптимистично рассуждая про себя на эту тему с желудком, я рассматривала вереницу кровавых и выжженных знаков на остатках кожи и костях. Почему-то цвет у знаков был такой будто их только что нанесли или накапали: ярко-вишневая кровь, которая должна была уже запечься и потемнеть, скрошиться с кожи, впитаться в кости, скатиться красными бусинками с этих самых костей, образовав на дне красную лужицу. Обязательно должна была появиться лужица крови на дне тела, от которой обязан исходить изысканный аромат разложения и смерти, или хотя бы бальзамирующих жидкостей, сдерживающих процесс этого самого разложения.

– Предположительно их съели. Или утащили с собой. – пожал плечами Роберт. – На месте преступления органов обнаружено не было.